Управление культуры администрации МО ГО "Воркута"
МБУ "Воркутинский муниципальный архив"
МБУ "Воркутинский муниципальный архив"
В Воркутинском архиве работа по формированию фондов личного происхождения ведется с 2005 года. В газете «Заполярье» было опубликовано обращение к воркутинцам с просьбой помочь сохранить страницы истории города, поделиться воспоминаниями о его развитии и становлении, рассказать о своих близких и родственниках, об их непростых судьбах. И люди откликнулись. Простые, обычные горожане…
Они рассказывали о своих семьях и делились фотографиями из домашних архивов. Сейчас в воркутинском архиве - 7 фондов личного происхождения, один из которых Семейный фонд Крочик.
Наше знакомство с Маргаритой Николаевой Крочик состоялось в 2007 году, на предложение создать в воркутинском архиве фонд семьи Крочик она согласилась сразу. М.Н. Крочик передала на постоянное хранение документы из семейного архива - оригиналы документов своих родных, фотографии, рисунки и стихи своего отца. В процессе работы с Маргаритой Николаевной мы узнали много интересного о ней, о её семье.
Маргарита Николаевна почти полвека отдала музейному делу. Начался ее трудовой путь с 1967 года в Воркутинском краеведческом музее. С декабря 1975 года работала в системе объединения «Полярноуралгеология», в геологическом музее.
Маргарита Николаевна общалась со многими выдающимися людьми, а именно: с первооткрывателем воркутинских углей Г.А.Черновым, министром угольной промышленности СССР Л.А. Братченко, актерами А.Смирновым, М.Володиной, П.Глебовым (исполнителем роли Григория Мелехова в фильме «Тихий Дон»), руководителями Республики и города.
С 1969 года М.Н. Крочик является действительным членом Географического общества СССР. Она принимала активное участие в работе общества «Мемориал», являлась председателем воркутинской благотворительной организации «Общество лиц и детей, пострадавших в результате политических репрессий», членом Всероссийского общества охраны природы.
Маргарита Николаевна Крочик награждена многочисленными наградами как городского, так и Республиканского значения, но главной своей наградой считает медаль «Ветеран Воркуты».
Маргарита Николаевна замечательный собеседник, когда беседуешь с ней, времени не замечаешь. Она много рассказывает о Воркуте и о геологах, каждую человеческую судьбу «пропускает через себя», возникает такое ощущение, что Маргарита Николаевна говорит о родных ей людях. И, конечно, Маргарита Николаевна с глубоким чувством уважения и с большой любовью рассказывает о своей семье, о папе Николае Константиновиче, маме Вере Ивановне и сестре Ирине.
В 2009 на основе воспоминаний Н.К.Крочика, воркутинским архивом был подготовлен альбом «Исповедь. Презумпция невиновности». Это был наш подарок к 65-летию Маргариты Николаевны. Хотя, если оценивать объективно, предоставив воспоминания своего отца, она преподнесла нам подарок, передала в воркутинский архив оригинал его «записок». Маргарита Николаевна уже второй год на заслуженном отдыхе, но наша дружба продолжается.
17 СЕНТЯБРЯ 2017 г. НИКОЛАЮ КОНСТАНТИНОВИЧУ КРОЧИКУ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 110 ЛЕТ.
Из воспоминаний Маргариты Николаевны Крочик, дочери Николая Константиновича: «НЕМНОГО ОБ ОТЦЕ И ЕГО «ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ» (стиль и орфография сохранены)
«Меня давно просят: "Напиши об отце!". И вот я решилась. На первый взгляд — нет ничего проще написать о любимом папе. Но это только кажется. Для меня это оказалось не простым делом. Как написать об отце, если для меня он без мамы не воспринимается и не воспринимался никогда? Отца я помню лет с шести. Это высокий, добрый, спокойный и многознающий, безотказный человек. Он много чего умел: рисовать, играть в шахматы (разрядник), писать стихи серьёзные и не очень, статьи в газеты и журналы, фотографировать, знал экономику, классическую литературу (поэзия, проза), интересовался политикой, астрономией, историей, мемуарами, филателией, нумизматикой, НЛО. С ним можно было разговаривать на любые темы.
Мама — заботливая, приветливая, хозяйственная, прямолинейная, образованная (у неё была большая тяга к иностранным языкам - заочно училась на французском отделении). Она всегда много читала, занималась самообразованием. На первом месте была семья. Она разделила с отцом все потрясения. Это были два человека как единое целое. Я постоянно видела заботу мамы — проводить отца на работу и встретить, накормить, дать возможность отдохнуть! Большой защитницей отца была бабушка. Она говорила дочери: «Вера, Коля столько пережил, его надо беречь». Мама берегла отца, а когда он приступил к воспоминаниям, запрещала ему долго писать, особенно когда он начал перепечатку текста и не мог долго работать за машинкой. Мама пережила отца на три года. Его отсутствие воспринимала как длительную командировку. И это естественно. Ведь они прожили вместе чуть меньше 60 лет, с 1933 по 1992 год!
Папа любил и умел рисовать (мы с сестрой ему позировали). Он хорошо копировал картины известных художников. Мы жили в окружении левитановских «Золотой осени» и «Марта», саврасовских «Грачей», поленовских «Заросшего пруда» и «Московского дворика», «Девятого вала» Айвазовского, «Ночи на Днепре», «Берёзовой рощи» Куинджи.
Иногда он выбирал для копирования открытки с понравившимися сюжетами. Сделал много рисунков из сказок для нас - детей, а потом и для любимой внучки. Всё это бережно хранится! Ещё о рисовании. Он очень любил копировать дружеские шаржи из «Литературной газеты», выполненные Лисогорским, Валовым и др. По каким критериям отец отбирал «объект» для копирования, не знаю.
Папины стихи сопровождали нашу семью постоянно. Он сочинял для нас к праздникам, к дням рождения, юбилеям, к окончанию школы, института.Он писал своим сотрудникам по работе, нашим подругам, друзьям семьи. Много успел написать внучке. Не знаю, когда им были написаны первые стихи. Но уже после его ухода, спустя много лет, я нашла среди бумаг скромную тетрадь в клеточку в дерматиновом переплёте со стихами, датированными 1937 годом, написанными в Усть-Усе.
Способности отца были безграничны. Фотографировал он с молодости — аппарат с «гармошкой» и «Киев» хранятся до сих пор. Уже на пенсии он занялся формированием тематических альбомов: «Плёс», «Мамаев курган», «Воркута» и т.д.
Моя любовь к кино — от рассказов отца о "великом немом", об артистах того времени, как и увлечение коллекционированием. Наш с сестрой первый «альбом» для марок — записная книжка с пометкой «Начато в 1946 году». Теперь марки хранятся в кляссерах. Папа рассказывал о своей утраченной коллекции бумажных денег, по которым можно было проследить историю Сибири.
Папа любил «поюморить». Знал много прибауток с молодости. Мы пользуемся ими до сих пор, вызывая смех друзей, но, самое интересное, нас просят напомнить их спустя какое-то время, что мы делаем всегда с удовольствием.
Биографию самой выдающейся личности можно при желании уместить в несколько строк, не говоря уже о рядовом человеке, каким был мой отец Николай Константинович Крочик. Родился в 1907 году, получил высшее образование в 1930 году, начал работать в Смоленске.В 1933 году женился, в 1935 году был арестован, в 1956 году реабилитирован. С 1939 по 1974 год, до ухода на пенсию, работал в системе «Воркутауголь». Ушёл из жизни в 1992 году, похоронен на воркутинском городском кладбище.
Но, если вдуматься, в жизни отца происходили неординарные события, участником которых он был, «творя» свою биографию…
Детальные подробности жизни отца я узнала из «Презумпции невиновности», написанной в 1985 году.
Известно, что в пожилом возрасте хорошо помнятся события, происходившие много лет назад. Подтверждением этого является и «Презумпция», где отец в деталях описал своё детство, юность, студенческие годы, работу и пребывание в ГУЛАГе.
Он помнил, как в детстве мать показывала ему «хвостатую звезду» — комету Галлея. Запали в душу отца-ребёнка разговоры родителей о войне с «германцами», о 300-летии Дома Романовых, о смене власти. Отец помнил, как мать вела его держать экзамен в гимназию. Он описывает военный госпиталь, называет актёров немого кино, пишет о жизни в Алапаевске и Канске, какие ходили разные деньги — «колчаковки», «романовки», «керенки». Подробно рассказывает о городах с их мещанским укладом жизни, богатыми предпринимателями, колокольным звоном церквей, пожарами.
Описывает как в январе 1920 года в город вошла 5-я армия под командованием Тухачевского, как создавались профсоюзы, комсомольские организации. В это время он увлёкся футболом. В 1922 году при комсомольской организации была создана детская группа «юков» (юных коммунистов), куда записался и отец. Он был редактором школьной газеты, учился на «хорошо», был участником драмкружка. Увлёкся рисованием, любовь к которому сохранилась на всю жизнь. Он был и коллекционером — собирал марки, денежные знаки.
В 1925 году отец поступил в Иркутский университет, который окончил в 1930 году. Все происходившее до начала учебы в ВУЗе и университетские годы папа подробно описал в воспоминаниях. Он пишет о любимых преподавателях (М.А.Вайсберг, И.А.Антропов и др.), о том, чем жила молодёжь университета. Это был период формирования первых поколений новой интеллигенции. Активно работает партийно-комсомольская прослойка факультета, где отец познакомился с «отпечатанными на папиросной бумаге оппозиционными документами — завещанием Ленина, тезисами Зиновьева» и др. Это скажется в 1928 году, когда его, вместе с другими, исключили из комсомола «за связь с оппозицией в партии».
В студенчестве была пройдена военная допризывная подготовка в Иркутском военном городке в отдельной роте, где папа стал «одним из лучших стрелков на боевых стрельбах». После третьего курса его направили на летнюю производственную практику в Красноярск. Здесь он вплотную познакомится с работой «органов».В стране идет коллективизация. Студенческую среду потрясает «шахтинское дело». В такой неспокойной обстановке отец заканчивает университет и выезжает для работы в Смоленск.
В областной администрации его назначили инспектором адморготдела. Он преподавал административное право в школе среднего начальственного состава, выезжал в районы области. В январе 1933 года отец женился на моей маме Вере Ивановне Возновой. Мама была моложе его на 6 лет. Она окончила 9 классов, мечтала поступить в медицинский институт, но судьба распорядилась иначе (вскоре отец был арестован).
В декабре 1934 года в Ленинграде был убит С.М.Киров. Началась вакханалия арестов. Этой участи не избежал и мой отец. В феврале 1935 года он был арестован. В июне того же года решением ОСО был осуждён на 3 года ИТЛ «за распространение контрреволюционных клеветнических слухов» по ст. 58-10 УК РСФСР.
Отец связывал свой арест с двумя причинами: участие в комсомольской группе, где читали завещание Ленина и пересказ запрещённой повести Б.Пильняка «Свет непогашенной луны» среди сослуживцев. Он называет имена следователей, которые вели его «дело», сослуживцев, которые смалодушничали, анализирует работу органов ОГПУ, не соблюдавших закон о презумпции невиновности. «Тогда упорно прививалась теория общей подозрительности по признаку социальной опасности», — пишет он в воспоминаниях.
Отец описывает «предвзятые допросы» и очные ставки, после которых он начал терять всякую надежду на своё освобождение. Письмо военному прокурору ничего не дало. Предъявленное следственное дело было без обвинительного заключения. На нарушения по ведению «дела» отец реагировал как профессионал.
Отцу было разрешено свидание с мамой с одной целью — воздействовать на него, чтобы «он вел себя иначе».
Однако несмотря ни на что, в июне 1935 года, ему принесли «клочок бумаги с предложением расписаться в его прочтении», где «была всего одна фраза» — «за распространение контрреволюционных клеветнических слухов подвергнуть ИТЛ сроком на три года 15.06.1935». Не были указаны ни орган, вынесший решение, ни фамилии судей, ни даже фамилии осуждённого.
На Смоленском вокзале он попрощался с мамой и бабушкой под сочувственными взглядами конвоиров и пассажиров общего вагона. Так начался его путь на север — через Вятку (Киров), Котлас, на пароходе по Вычегде, на автобусе до Княжпогоста, по берегу Ижмы до с.Порожское, Диюра, потом по Печоре на угольный рудник Еджид-Кырта.
Когда именно папа начал писать свою «Презумпцию», не знаю, но знаю точно, что 12 декабря 1984 года (по почтовому штемпелю) он послал письмо В.В.Карпову — автору документальной повести «Полководец», которая публиковалась в журнале «Новый мир» в 1982-1984 гг. В письме он отметил, что заканчивает «Презумпцию» и, прежде чем послать ему свой труд, планирует выправить его и отпечатать. Ответ Карпов прислал в январе 1985 г. В этом же году отец завершил свою работу.
Его труд я прочла уже после ухода из жизни родителей. Многое из прочитанного было знакомо по их рассказам. Чаще всего они вспоминали о прожитых годах после выхода отца на пенсию в 1977 году (после инфаркта). Иногда это происходило без меня, но иногда и я участвовала в их задушевных беседах. Они вспоминали, как встретились первый раз на мосту, как принёс маме записку отцовский друг (отец сам не решался подойти), о нелепости предъявленного обвинения в 1935 году. Именно к этой «теме» они чаще всего и возвращались. Ведь неизвестно как бы сложилась их жизнь, если бы не арест. И одновременно, сопоставляя события, понимали, что была война, которая унесла много жизней.
Отца, как и многих других, спасла от гибели бронь, которую он получил как специалист, работавший по «вольному найму» после «срока» в системе комбината «Воркутауголь».
Мне приходилось только удивляться тем подробностям, с какими, например, мама рассказывала о дне ареста отца в 1935 году. Пришли двое, поинтересовались, где муж (отец был на катке), остались ждать. Рассказывала она и о том, как носила передачи в Смоленскую тюрьму, стояла в очереди, обменивалась «новостями» с другими жёнами, об отказе от мужей. Мама рассказывала о своих «беседах» со следователями, которые её «обрабатывали» на предмет получения признания от отца о его «преступлениях» и вообще отказа от него, обещая, что тогда ей будет предоставлена возможность учиться. Её выселили из ведомственной квартиры и уволили с работы.
Вспоминая свой приезд на свидание к отцу, она всегда тепло отзывалась о Н.М.Воронине. Это он посоветовал ей переночевать (пункт сейчас не помню), т.к. было уже поздно и он предостерегал её от нападения «жулья и бандитов». Этот человек посоветовал и отцу не уезжать с Севера в 1939 году, после окончания срока (с пересидкой в год), дабы не стать жертвой нового ареста.
Мама до конца своих дней помнила скрежет железных ворот тюрьмы. И, когда однажды её без сознания повезли в лифте больницы, с грохотом закрывая его двери, она очнулась. И это спустя 56 лет! Грохот напомнил ей лязг тюремных ворот!
В «Презумпции» папа в основном изложил свою биографию. Дело в том, что в процессе написания он советовался с мамой, которая была главным консультантом, слушателем и советчиком отцовского труда. Именно она настояла на том, чтобы он писал «только о себе». Об этом можно судить по разделам, сделанным им в «Презумпции...» — «Истоки моего детства», «Время первых гроз», «Путь в Сибирь», «Я становлюсь сибиряком», «Новые ветры», «Университетские годы», «Так начиналась зрелость» и т.д.
Он много читал. Все новинки обсуждались с мамой, как и появляющиеся аналитические статьи о жизни страны, которые он бережно подбирал. Спасибо отцу!
Может быть, и это впоследствии сыграло свою роль в том, что он спустя некоторое время, начал писать свои воспоминания.
Всё, что происходило с родителями и вокруг них, нам, естественно, не было известно (сестра родилась в 1941, я — в 1944 году). И только в 1953 году, когда умер Сталин, в доме стояла гробовая тишина. Именно тогда мы услышали впервые слово «арест» (во многих семьях опасались новых арестов). Слава Богу, всё обошлось! О том, что отец писал в военную прокуратуру в 1955 и о его реабилитации в 1956 году, я узнала гораздо позже.
К большому удивлению, только в последние десятилетия нам стали известны «тайны» Котласа, где долго работал отец и, где прошло детство…»
Они рассказывали о своих семьях и делились фотографиями из домашних архивов. Сейчас в воркутинском архиве - 7 фондов личного происхождения, один из которых Семейный фонд Крочик.
Наше знакомство с Маргаритой Николаевой Крочик состоялось в 2007 году, на предложение создать в воркутинском архиве фонд семьи Крочик она согласилась сразу. М.Н. Крочик передала на постоянное хранение документы из семейного архива - оригиналы документов своих родных, фотографии, рисунки и стихи своего отца. В процессе работы с Маргаритой Николаевной мы узнали много интересного о ней, о её семье.
Маргарита Николаевна почти полвека отдала музейному делу. Начался ее трудовой путь с 1967 года в Воркутинском краеведческом музее. С декабря 1975 года работала в системе объединения «Полярноуралгеология», в геологическом музее.Маргарита Николаевна общалась со многими выдающимися людьми, а именно: с первооткрывателем воркутинских углей Г.А.Черновым, министром угольной промышленности СССР Л.А. Братченко, актерами А.Смирновым, М.Володиной, П.Глебовым (исполнителем роли Григория Мелехова в фильме «Тихий Дон»), руководителями Республики и города.
С 1969 года М.Н. Крочик является действительным членом Географического общества СССР. Она принимала активное участие в работе общества «Мемориал», являлась председателем воркутинской благотворительной организации «Общество лиц и детей, пострадавших в результате политических репрессий», членом Всероссийского общества охраны природы.
Маргарита Николаевна Крочик награждена многочисленными наградами как городского, так и Республиканского значения, но главной своей наградой считает медаль «Ветеран Воркуты».
Маргарита Николаевна замечательный собеседник, когда беседуешь с ней, времени не замечаешь. Она много рассказывает о Воркуте и о геологах, каждую человеческую судьбу «пропускает через себя», возникает такое ощущение, что Маргарита Николаевна говорит о родных ей людях. И, конечно, Маргарита Николаевна с глубоким чувством уважения и с большой любовью рассказывает о своей семье, о папе Николае Константиновиче, маме Вере Ивановне и сестре Ирине.
В 2009 на основе воспоминаний Н.К.Крочика, воркутинским архивом был подготовлен альбом «Исповедь. Презумпция невиновности». Это был наш подарок к 65-летию Маргариты Николаевны. Хотя, если оценивать объективно, предоставив воспоминания своего отца, она преподнесла нам подарок, передала в воркутинский архив оригинал его «записок». Маргарита Николаевна уже второй год на заслуженном отдыхе, но наша дружба продолжается.
17 СЕНТЯБРЯ 2017 г. НИКОЛАЮ КОНСТАНТИНОВИЧУ КРОЧИКУ ИСПОЛНИЛОСЬ БЫ 110 ЛЕТ.
Из воспоминаний Маргариты Николаевны Крочик, дочери Николая Константиновича: «НЕМНОГО ОБ ОТЦЕ И ЕГО «ПРЕЗУМПЦИИ НЕВИНОВНОСТИ» (стиль и орфография сохранены)
«Меня давно просят: "Напиши об отце!". И вот я решилась. На первый взгляд — нет ничего проще написать о любимом папе. Но это только кажется. Для меня это оказалось не простым делом. Как написать об отце, если для меня он без мамы не воспринимается и не воспринимался никогда? Отца я помню лет с шести. Это высокий, добрый, спокойный и многознающий, безотказный человек. Он много чего умел: рисовать, играть в шахматы (разрядник), писать стихи серьёзные и не очень, статьи в газеты и журналы, фотографировать, знал экономику, классическую литературу (поэзия, проза), интересовался политикой, астрономией, историей, мемуарами, филателией, нумизматикой, НЛО. С ним можно было разговаривать на любые темы.
Мама — заботливая, приветливая, хозяйственная, прямолинейная, образованная (у неё была большая тяга к иностранным языкам - заочно училась на французском отделении). Она всегда много читала, занималась самообразованием. На первом месте была семья. Она разделила с отцом все потрясения. Это были два человека как единое целое. Я постоянно видела заботу мамы — проводить отца на работу и встретить, накормить, дать возможность отдохнуть! Большой защитницей отца была бабушка. Она говорила дочери: «Вера, Коля столько пережил, его надо беречь». Мама берегла отца, а когда он приступил к воспоминаниям, запрещала ему долго писать, особенно когда он начал перепечатку текста и не мог долго работать за машинкой. Мама пережила отца на три года. Его отсутствие воспринимала как длительную командировку. И это естественно. Ведь они прожили вместе чуть меньше 60 лет, с 1933 по 1992 год!
Папа любил и умел рисовать (мы с сестрой ему позировали). Он хорошо копировал картины известных художников. Мы жили в окружении левитановских «Золотой осени» и «Марта», саврасовских «Грачей», поленовских «Заросшего пруда» и «Московского дворика», «Девятого вала» Айвазовского, «Ночи на Днепре», «Берёзовой рощи» Куинджи.
Иногда он выбирал для копирования открытки с понравившимися сюжетами. Сделал много рисунков из сказок для нас - детей, а потом и для любимой внучки. Всё это бережно хранится! Ещё о рисовании. Он очень любил копировать дружеские шаржи из «Литературной газеты», выполненные Лисогорским, Валовым и др. По каким критериям отец отбирал «объект» для копирования, не знаю.
Папины стихи сопровождали нашу семью постоянно. Он сочинял для нас к праздникам, к дням рождения, юбилеям, к окончанию школы, института.Он писал своим сотрудникам по работе, нашим подругам, друзьям семьи. Много успел написать внучке. Не знаю, когда им были написаны первые стихи. Но уже после его ухода, спустя много лет, я нашла среди бумаг скромную тетрадь в клеточку в дерматиновом переплёте со стихами, датированными 1937 годом, написанными в Усть-Усе.
Способности отца были безграничны. Фотографировал он с молодости — аппарат с «гармошкой» и «Киев» хранятся до сих пор. Уже на пенсии он занялся формированием тематических альбомов: «Плёс», «Мамаев курган», «Воркута» и т.д.
Моя любовь к кино — от рассказов отца о "великом немом", об артистах того времени, как и увлечение коллекционированием. Наш с сестрой первый «альбом» для марок — записная книжка с пометкой «Начато в 1946 году». Теперь марки хранятся в кляссерах. Папа рассказывал о своей утраченной коллекции бумажных денег, по которым можно было проследить историю Сибири.
Папа любил «поюморить». Знал много прибауток с молодости. Мы пользуемся ими до сих пор, вызывая смех друзей, но, самое интересное, нас просят напомнить их спустя какое-то время, что мы делаем всегда с удовольствием.
Биографию самой выдающейся личности можно при желании уместить в несколько строк, не говоря уже о рядовом человеке, каким был мой отец Николай Константинович Крочик. Родился в 1907 году, получил высшее образование в 1930 году, начал работать в Смоленске.В 1933 году женился, в 1935 году был арестован, в 1956 году реабилитирован. С 1939 по 1974 год, до ухода на пенсию, работал в системе «Воркутауголь». Ушёл из жизни в 1992 году, похоронен на воркутинском городском кладбище.
Но, если вдуматься, в жизни отца происходили неординарные события, участником которых он был, «творя» свою биографию…
Детальные подробности жизни отца я узнала из «Презумпции невиновности», написанной в 1985 году.Известно, что в пожилом возрасте хорошо помнятся события, происходившие много лет назад. Подтверждением этого является и «Презумпция», где отец в деталях описал своё детство, юность, студенческие годы, работу и пребывание в ГУЛАГе.
Он помнил, как в детстве мать показывала ему «хвостатую звезду» — комету Галлея. Запали в душу отца-ребёнка разговоры родителей о войне с «германцами», о 300-летии Дома Романовых, о смене власти. Отец помнил, как мать вела его держать экзамен в гимназию. Он описывает военный госпиталь, называет актёров немого кино, пишет о жизни в Алапаевске и Канске, какие ходили разные деньги — «колчаковки», «романовки», «керенки». Подробно рассказывает о городах с их мещанским укладом жизни, богатыми предпринимателями, колокольным звоном церквей, пожарами.
Описывает как в январе 1920 года в город вошла 5-я армия под командованием Тухачевского, как создавались профсоюзы, комсомольские организации. В это время он увлёкся футболом. В 1922 году при комсомольской организации была создана детская группа «юков» (юных коммунистов), куда записался и отец. Он был редактором школьной газеты, учился на «хорошо», был участником драмкружка. Увлёкся рисованием, любовь к которому сохранилась на всю жизнь. Он был и коллекционером — собирал марки, денежные знаки.
В 1925 году отец поступил в Иркутский университет, который окончил в 1930 году. Все происходившее до начала учебы в ВУЗе и университетские годы папа подробно описал в воспоминаниях. Он пишет о любимых преподавателях (М.А.Вайсберг, И.А.Антропов и др.), о том, чем жила молодёжь университета. Это был период формирования первых поколений новой интеллигенции. Активно работает партийно-комсомольская прослойка факультета, где отец познакомился с «отпечатанными на папиросной бумаге оппозиционными документами — завещанием Ленина, тезисами Зиновьева» и др. Это скажется в 1928 году, когда его, вместе с другими, исключили из комсомола «за связь с оппозицией в партии».
В студенчестве была пройдена военная допризывная подготовка в Иркутском военном городке в отдельной роте, где папа стал «одним из лучших стрелков на боевых стрельбах». После третьего курса его направили на летнюю производственную практику в Красноярск. Здесь он вплотную познакомится с работой «органов».В стране идет коллективизация. Студенческую среду потрясает «шахтинское дело». В такой неспокойной обстановке отец заканчивает университет и выезжает для работы в Смоленск.
В областной администрации его назначили инспектором адморготдела. Он преподавал административное право в школе среднего начальственного состава, выезжал в районы области. В январе 1933 года отец женился на моей маме Вере Ивановне Возновой. Мама была моложе его на 6 лет. Она окончила 9 классов, мечтала поступить в медицинский институт, но судьба распорядилась иначе (вскоре отец был арестован).
В декабре 1934 года в Ленинграде был убит С.М.Киров. Началась вакханалия арестов. Этой участи не избежал и мой отец. В феврале 1935 года он был арестован. В июне того же года решением ОСО был осуждён на 3 года ИТЛ «за распространение контрреволюционных клеветнических слухов» по ст. 58-10 УК РСФСР.
Отец связывал свой арест с двумя причинами: участие в комсомольской группе, где читали завещание Ленина и пересказ запрещённой повести Б.Пильняка «Свет непогашенной луны» среди сослуживцев. Он называет имена следователей, которые вели его «дело», сослуживцев, которые смалодушничали, анализирует работу органов ОГПУ, не соблюдавших закон о презумпции невиновности. «Тогда упорно прививалась теория общей подозрительности по признаку социальной опасности», — пишет он в воспоминаниях.
Отец описывает «предвзятые допросы» и очные ставки, после которых он начал терять всякую надежду на своё освобождение. Письмо военному прокурору ничего не дало. Предъявленное следственное дело было без обвинительного заключения. На нарушения по ведению «дела» отец реагировал как профессионал.
Отцу было разрешено свидание с мамой с одной целью — воздействовать на него, чтобы «он вел себя иначе».
Однако несмотря ни на что, в июне 1935 года, ему принесли «клочок бумаги с предложением расписаться в его прочтении», где «была всего одна фраза» — «за распространение контрреволюционных клеветнических слухов подвергнуть ИТЛ сроком на три года 15.06.1935». Не были указаны ни орган, вынесший решение, ни фамилии судей, ни даже фамилии осуждённого.
На Смоленском вокзале он попрощался с мамой и бабушкой под сочувственными взглядами конвоиров и пассажиров общего вагона. Так начался его путь на север — через Вятку (Киров), Котлас, на пароходе по Вычегде, на автобусе до Княжпогоста, по берегу Ижмы до с.Порожское, Диюра, потом по Печоре на угольный рудник Еджид-Кырта.
Когда именно папа начал писать свою «Презумпцию», не знаю, но знаю точно, что 12 декабря 1984 года (по почтовому штемпелю) он послал письмо В.В.Карпову — автору документальной повести «Полководец», которая публиковалась в журнале «Новый мир» в 1982-1984 гг. В письме он отметил, что заканчивает «Презумпцию» и, прежде чем послать ему свой труд, планирует выправить его и отпечатать. Ответ Карпов прислал в январе 1985 г. В этом же году отец завершил свою работу.
Его труд я прочла уже после ухода из жизни родителей. Многое из прочитанного было знакомо по их рассказам. Чаще всего они вспоминали о прожитых годах после выхода отца на пенсию в 1977 году (после инфаркта). Иногда это происходило без меня, но иногда и я участвовала в их задушевных беседах. Они вспоминали, как встретились первый раз на мосту, как принёс маме записку отцовский друг (отец сам не решался подойти), о нелепости предъявленного обвинения в 1935 году. Именно к этой «теме» они чаще всего и возвращались. Ведь неизвестно как бы сложилась их жизнь, если бы не арест. И одновременно, сопоставляя события, понимали, что была война, которая унесла много жизней.
Отца, как и многих других, спасла от гибели бронь, которую он получил как специалист, работавший по «вольному найму» после «срока» в системе комбината «Воркутауголь».
Мне приходилось только удивляться тем подробностям, с какими, например, мама рассказывала о дне ареста отца в 1935 году. Пришли двое, поинтересовались, где муж (отец был на катке), остались ждать. Рассказывала она и о том, как носила передачи в Смоленскую тюрьму, стояла в очереди, обменивалась «новостями» с другими жёнами, об отказе от мужей. Мама рассказывала о своих «беседах» со следователями, которые её «обрабатывали» на предмет получения признания от отца о его «преступлениях» и вообще отказа от него, обещая, что тогда ей будет предоставлена возможность учиться. Её выселили из ведомственной квартиры и уволили с работы.
Вспоминая свой приезд на свидание к отцу, она всегда тепло отзывалась о Н.М.Воронине. Это он посоветовал ей переночевать (пункт сейчас не помню), т.к. было уже поздно и он предостерегал её от нападения «жулья и бандитов». Этот человек посоветовал и отцу не уезжать с Севера в 1939 году, после окончания срока (с пересидкой в год), дабы не стать жертвой нового ареста.
Мама до конца своих дней помнила скрежет железных ворот тюрьмы. И, когда однажды её без сознания повезли в лифте больницы, с грохотом закрывая его двери, она очнулась. И это спустя 56 лет! Грохот напомнил ей лязг тюремных ворот!
В «Презумпции» папа в основном изложил свою биографию. Дело в том, что в процессе написания он советовался с мамой, которая была главным консультантом, слушателем и советчиком отцовского труда. Именно она настояла на том, чтобы он писал «только о себе». Об этом можно судить по разделам, сделанным им в «Презумпции...» — «Истоки моего детства», «Время первых гроз», «Путь в Сибирь», «Я становлюсь сибиряком», «Новые ветры», «Университетские годы», «Так начиналась зрелость» и т.д.
Он много читал. Все новинки обсуждались с мамой, как и появляющиеся аналитические статьи о жизни страны, которые он бережно подбирал. Спасибо отцу!
Может быть, и это впоследствии сыграло свою роль в том, что он спустя некоторое время, начал писать свои воспоминания.
Всё, что происходило с родителями и вокруг них, нам, естественно, не было известно (сестра родилась в 1941, я — в 1944 году). И только в 1953 году, когда умер Сталин, в доме стояла гробовая тишина. Именно тогда мы услышали впервые слово «арест» (во многих семьях опасались новых арестов). Слава Богу, всё обошлось! О том, что отец писал в военную прокуратуру в 1955 и о его реабилитации в 1956 году, я узнала гораздо позже.
К большому удивлению, только в последние десятилетия нам стали известны «тайны» Котласа, где долго работал отец и, где прошло детство…»
ДОКУМЕНТЫ НИКОЛАЯ КОНСТАНТИНОВИЧА КРОЧИКА
"СМОТР СТЕННОЙ ПЕЧАТИ"
По решению бюро Воркутинского ГК КПСС в честь 50-летия «Правды» и Дня советской печати отделом пропаганды и агитации горкома партии и редакции газеты «Заполярье» проведен смотр стенных газет, издаваемых на шахтах, предприятиях и в учреждениях Воркуты.
Стенные газеты, отличающиеся своей конкретной идейной направленностью, регулярностью выпусков, оперативностью, наиболее широким авторским активом, действительностью и качеством художественного оформления, отмечены дипломами. Диплом первой степени присужден стенной газете «ПУТЕЕЦ» (орган службы путей ПТУ комбината «Воркутуголь»)…
Стенные газеты, отличающиеся своей конкретной идейной направленностью, регулярностью выпусков, оперативностью, наиболее широким авторским активом, действительностью и качеством художественного оформления, отмечены дипломами. Диплом первой степени присужден стенной газете «ПУТЕЕЦ» (орган службы путей ПТУ комбината «Воркутуголь»)…
(газета «Заполярье», май 1962г. )
ЖИВОПИСЬ ДЛЯ ДУШИ
НЕ ВЛАСТНЫ НАД ПАМЯТЬЮ ГОДЫ
В сентябре 2017 г. МБУ «Воркутинский муниципальный архив» были подготовлены: видеофильм «Семейный фонд Крочик», выставка «Красота в судьбе…», фотовыставка «Не властны над памятью годы» и выставка рисунков «Живопись для души». Все работы посвящены одному событию - 110-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ НИКОЛАЯ КОНСТАНТИНОВИЧА КРОЧИКА.
13 октября 2017 г. в воркутинском архиве состоялась встреча с Маргаритой Николаевной Крочик, дочерью Николая Константиновича, были приглашены сотрудники Центральной городской библиотеки им. А.С. Пушкина. В дружеской обстановке Маргарита Николаевна поделилась своими воспоминаниями и даже семейными секретами.
Ольга Викторовна Зайцева, главный библиотекарь ЦГБ им. А.С. Пушкина, представила собравшимся издания городской библиотеки из серии «Воркута в Лицах» сборник «Маргарита Крочик: хранитель музея», выпущенный в 2015 году.
Сотрудники архива и гости поблагодарили Маргариту Николаевну за ее интересный рассказ. Приятным сюрпризом для Маргариты Николаевны оказался момент, когда Ольга Борисовна Вайлунова, директор МБУ «Воркутинский муниципальный архив», вручила ей буклет, подготовленный к этой памятной дате.
6 ноября 2017 г. в архиве состоялась еще одна встреча с Маргаритой Николаевной и ее друзьями. Гости познакомились с выставками, также Ольга Борисовна провела для них экскурсию по архиву.
УВАЖАЕМАЯ МАРГАРИТА НИКОЛАЕВНА!
МБУ «Воркутинский муниципальный архив» выражает слова благодарности за Ваше понимание и неравнодушие к истории нашего города.
За последние несколько месяцев Семейный фонд Крочик пополнился редкими и интересными документами, что важно как для исследовательской, так и для выставочной работы. Каждая фотография представляет ценность не только как архивный документ, но и как документ, который несет в себе визуальную информацию об эпохе, исторических событиях, о семейном быте.
Мы сохраним это для будущего поколения. Через десятилетия правнуки нынешних школьников смогут прикоснуться к истории, хранящейся в нашем архиве.
Материалы и фотодокументы использованы из архивного фонда «Семейный фонд Крочик»
(Ф. 105. Оп.1. Д. 1; 2; 3; 4; 5; 7; 8; 11; Ф.105. Оп. 2. Д. 1; 2; 3; 5; 19; 25;27; 31; 32; 41;54)